После прихода ковида в наши жизни активно ворвалась работа на удаленке и даже после завершения пандемии многие продолжают ее практиковать.
Чем это опасно для психологического состояния человека, комментирует Вера Борисовна Никишина, д.психол.н., профессор, директор, институт клинической психологии и социальной работы, заведующий кафедрой, кафедра клинической психологии Института клинической психологии и социальной работы РНИМУ им. Н.И. Пирогова.
Что можно сделать, чтобы спастись от выгорания и как заставить свой мозг переключаться между «я дома работаю» и «я дома отдыхаю»?
Наш мозг адаптируется в тех условиях, которые мы ему предлагаем. Если мы смешиваем, лишаем мозг границ между работой и отдыхом, то он так и воспринимает. Поэтому границы точно нужны. Границы должны проходить в том числе в материальных атрибутах. Например, помещение, в котором вы работаете, должно быть отделено. Нельзя спать и работать в одном помещении. Если обстоятельства вынуждают, есть смысл ширмой или каким-то иным образом определить материальные границы. Рабочие задачи не решать в той зоне, где вы живете. Даже в деталях, например, если вам нужно ответить на звонок, вы переходите на территорию, выделенную для работы. Если необходимо сделать даже по-быстрому какую-то задачу, вы все равно заходите за границу. Можно добавить еще какой-то ритуал. Вы приходите с работы и что-то делаете, например, моете руки или меняете одежду. Такие отграничивающие действия тоже идут на пользу для того, чтобы ваш мозг не путался.
На удаленке мы лишаемся возможности живого общения с коллегами, которое заменяется на созвоны. Для того, чтобы мозг сохранял состояние активности, которое мы проживаем в эмоциональном комфорте, в мотивации действовать и что-то преодолевать, нам крайне необходимо взаимодействие исключительно в реальности. Вся эволюция работы нейросетей головного мозга миллионами лет формировалась в неопосредованной техническими средствами реальности. В последние десятилетия мы получили вызов для мозга: произошел экстремальный вход в эту техническую реальность. Стали возникать состояния, которые мы иногда пытаемся игнорировать, иногда не замечать, иногда обесценивать, но они являются следствием того, что мы переносим социальную активность в цифровую среду. Мозг к этому не готов. Высокие дозы этой новой активности вызывают у нас депрессивные состояния, выгорание, утомление и так далее. Если человек не поставит на контроль дозу социальной активности в неопосредованной техническими средствами реальности, то у этого человека может возникнуть дискомфорт и дезадаптация. Наш мозг эволюционировал как социально опосредованная субстанция, эта мысль имеет доказательную базу. Например, даже у саранчи объем мозга меняется в зависимости от того, живет ли она в одиночестве или она существует в стае. Для того, чтобы мы не пропустили те моменты, когда простой дискомфорт превращается в расстройство, нам нужно контролировать количество общения в реальности.
Почему мы вообще не отбираем работу в офисе?
Потому что программы лени, встроенные в функциональные блоки нашего мозга, поддерживают иллюзорную возможность меньше тратиться на те или иные усилия. Нам хочется сэкономить на том, чтобы доехать до офиса, вернуться, приводить себя в порядок. Мы идем на поводу сиюминутных сокращений усилий. Мы даем себе поблажки — например, не приводить себя в порядок. За такими поблажками кроются конкретные последствия. Они отражаются на внешнем виде самого человека, формируются привычки неряшливости, неаккуратности и неопрятности. Самое печальное, что появляются эмоционально-личностные конструкты в виде обесценивания усилий по уходу за внешним видом, за своими реакциями. Именно они становятся дезадаптирующими и не позволяют себя комфортно чувствовать в социальной среде, не опосредованной техническими средствами.
По материалам РНИМУ им. Н.И. Пирогова